Почему Великобритания: эмоциональный и рациональный выбор

Выбор страны для меня сначала был не совсем рациональным. Скорее наоборот — на уровне ощущений: я родился в 80-е, и, когда тебе семь, ты живешь в Советском Союзе, и по телевизору вдруг начинают показывать яркие картинки — от Чипа с Дейлом до обзоров НБА — это поражает и мгновенно влюбляет. В двадцать лет Америка казалась страной мечты. Я несколько раз ездил туда и каждый раз ощущал ту самую свободу: бесконечные хайвеи вдоль океана, простор, который захватывает дух. Но шли годы, появились дети, взгляд на мир стал более рациональным. Я стал думать не только о том, что в этом месте мне хорошо, но и о том, как там будет жить моя семья. И тогда на США я посмотрел другими глазами.

Жизнь с детьми в Америке показалась мне непростой. Городская инфраструктура очень слабая. За исключением нескольких городов на обоих побережьях тротуаров почти нет, парки редкость, общественного транспорта тоже недостаточно. Чтобы просто погулять или сходить в магазин, нужно садиться в машину и куда-то ехать. Мне хотелось другой жизни — более человеческой, где можно выйти из дома и жить в городе, а не на колесах. Я тогда увлекся урбанистикой, прочитал «Смерть и жизнь больших американских городов», начал смотреть на города критичнее. И понял: все-таки Америка — это не мой формат.

Долгое время я думал про Голландию – она оставалась в списке до последнего. Но когда ультраправая партия победила на выборах и стали звучать резкие речи о мигрантах, я понял, что мне не хочется там жить. 

В результате, Британия победила по волне рациональным причинам. Первая — язык. Английский я учил с детства, и это облегчало переезд. Вторая — образование. У меня две дочери, и старшая училась в одной из лучших школ Москвы. Она всегда была ориентирована на глубокие знания. А Британия — страна, где сильное академическое образование не только в университетах, но и в обычных школах.

И наконец, младшая дочь. У нее — расстройство аутистического спектра. И тут тоже Британия не разочаровала, я впервые столкнулся с действительно принимающим обществом. Никто здесь не делает из этого трагедии, никто не смотрит косо, никто не говорит «не такая». Ее принимают как обычного ребенка, стараются адаптировать и включить в обычную жизнь. Она ходит в обычную частную школу, и это огромный плюс в копилку страны.

Конечно, я думал и о налогах, и о скорости получения гражданства. Но ведь еще Британия — это и Шерлок Холмс, и Radiohead, и «Монти Пайтон», и Стивен Хокинг, университеты, традиции, эксцентрики и чай с молоком. Я просто вспомнил всех людей, чьи имена для меня что-то значили, всех ученых, музыкантов, писателей — и понял, что почти все, чьим умом, стойкостью и невозмутимостью я восхищался, были отсюда. Британия выиграла с большим отрывом: именно здесь хочется строить новую главу своей жизни.

‍

«Сербия — это как каникулы у бабушки. Тепло, по-своему мило, но там нельзя остаться навсегда»

На момент, когда мы окончательно решили переехать в Великобританию, мы уже пожили в нескольких странах. Некоторое время — в Португалии, потом — в Сербии. И если Португалия встретила бюрократическим и бытовым кошмаром (строители повредили дом, дождями залило всю квартиру, замкнуло проводку), очень много навалилось в один момент, и выглядело так, словно вселенная посылает сигналы: "это не твое" — то с Сербией, наоборот, меня, наоборот, связывают теплые чувства.

Мы сразу рассматривали ее как временную остановку. Нужно было просто где-то обосноваться на год, пока готовим кейс на визу, пока решаем, куда ехать, пока приходит внутренняя готовность к следующему шагу. В Сербии легко жить без стресса. Тебя принимают как есть, никто не лезет в твою жизнь, нет давления, будто все время нужно что-то доказывать.

Но жить там вечно я бы не смог. Слишком многое откатывает тебя назад — в смысле быта, инфраструктуры, взаимодействия с государством. Обычный пример: заказал что-то онлайн — и дальше можешь неделями ждать или не дождаться вовсе. Курьер может не прийти просто потому, что ему не захотелось. Сербия — это про “не спеши и расслабься”. Это такая балканская бюрократия и медлительность, к которой я не привык. Мне важно, чтобы процессы работали, чтобы была ясность, чтобы я мог строить планы.

К тому же — экология. Зимой в Белграде воздух просто стоит. Смог от печного отопления и неподвижный воздух. Насколько я помню, по официальным показателям загрязненности воздуха Белград зимой стабильно входит в топ-10 самых грязных городов мира. Находиться в этом постоянно — тяжело. Я начал лучше понимать, почему люди так стали обращать внимание на экологию после переезда.

Но при всем этом, я благодарен Сербии. Это был мягкий, человеческий год. Все напоминало атмосферу каникул у бабушки. Но потом появилось ощущение, что каникулы затянулись — и пора возвращаться в реальность.

‍

Как я понял, что могу получить Global Talent Visa

Долгое время мне казалось, что виза для талантов — это что-то запредельное, недоступное обычным людям. Это для тех, кто выступает на конференциях с тысячами зрителей, строит единороги или пишет научные труды, которые цитируют в Гарварде. Не для меня. 

Удивительно, как глубоко может сидеть вот это постсоветское «я недостаточно хороший». Хотя весь мой профессиональный путь говорит об обратном: я был CMO в Auto.ru, запускал маркетинг, поднимал охваты, строил команды, делал продукты, которыми ежедневно пользуются миллионы. И все это — с четкими метриками, кейсами, видимым результатом. Но вот признать, что этого достаточно для статуса «талант» — на это ушло время.

Толчком стали разговоры с бывшими коллегами. Я знал кейсы ребят, с которыми когда-то работал вместе: они получали Global Talent. Мы делали примерно одинаковые по уровню и влиянию вещи. Тогда я впервые подумал: а может, и я подхожу? Может, стоит попробовать? 

Подготовка к подаче была самым длинным этапом. Не потому что сложно, а потому что лень. Это похоже на дипломную работу, только самому себе. И это сложно не технически, а эмоционально. Все время кажется: ну, это ведь неважно. Ну, подумаешь, научились делать ТВ-рекламу в разы эффективнее среднего. И вот тут помощь визовых консультантов оказалась суперполезной. Когда тебе говорят: «Это важно, это круто, обязательно включи», — ты начинаешь смотреть на свою карьеру иначе. Процесс прошел удивительно гладко. Описание кейсов, сбор рекомендательных писем, подготовка документов — все это оказалось не таким уж страшным, как я себе представлял. Да и  бюрократия Британии приятно удивила: если следовать четким инструкциям, все работает, как часы.

Через три дня после подачи документов в Tech Nation мне пришло одобрение. Я знаю, что бывает иначе — с доработками, пересбором кейса, и т. д.. Мне повезло. Но главное — я наконец перестал думать, что не достоин.

‍

Зачем жить в Лондоне, если можно — в Кембридже?

Когда мы приехали в Британию и ехали из аэропорта в центр Лондона, я смотрел в окно и не мог отделаться от ощущения, что попал в московские спальные районы. Все какое-то серое, унылое, знакомое до боли. И тут впервые возник вопрос: а зачем вообще жить именно в Лондоне?

Я работаю удаленно. Ходить каждый день в офис не нужно. Участвовать в стартап-тусовке, питчить идеи, ходить по встречам — тоже не про меня. Я интроверт. Семья, велосипед, пара своих проектов — этого достаточно. Театры, музеи — приятно, но давайте честно: с двумя детьми особенно не походишь.

Мы с женой сели и подумали: может, искать что-то не в самом Лондоне, а в часе езды? Чтобы можно было сесть на поезд и добраться до центра, когда захочется. Я начал составлять список школ для старшей дочери и заодно — городов. Хотелось места спокойного, но живого. Чтобы было ощущение уюта, но и возможность дышать полной грудью.

Я объехал за три недели, кажется, всю Британию. От маленьких прибрежных городков на севере Шотландии до Бирмингема и Манчестера. Были и милые места, и откровенно депрессивные. Где-то было чувство физической небезопасности — ты идешь по улице и инстинктивно сжимаешь телефон в руке. Да и Лондон оказался абсолютно разным. Это правда, удивительный мегаполис, как будто десять разных городов — живи в каком хочешь. 

А потом я доехал до Кембриджа. Помню, как думал: «Только бы не разочароваться». И не разочаровался. Это город с вайбом академгородка. Живой, но не суетной. Компактный, но не провинциальный. Студенты, профессора, стартаперы, велосипедисты — идеальное сочетание.

Кембридж — это не Лондон. Тут нет бешеного ритма, нет давления мегаполиса. Зато есть фермерские ярмарки, районные фестивали, улицы, где люди соревнуются, кто лучше украсит окна к Рождеству. Здесь рядом со зданиями, где совершают научные открытия вроде расшифровки ДНК, бродят самые настоящие коровы и мирно жуют траву. Тут сильное локальное комьюнити. И, что особенно важно для меня, велосипед — не хобби, а часть повседневной жизни. Кембридж — неофициальная велосипедная столица Британии, и это чувствуется на каждом углу.

Да, тут нет пяти музеев в шаговой доступности. Зато ты знаешь по именам продавца овощей, бариста в кофейне и половину родителей в школе. И можешь прыгнуть на велосипед и уже через пятнадцать минут катить по живописнейшей пасторальной Восточной Англии. Это дорогого стоит.

‍

Принимающее общество начинается с детей

Один из самых важных факторов при переезде — дети. У нас их двое. Старшая — девушка амбициозная, с академическими наклонностями. Младшая — ребенок с расстройством аутического спектра. И для нас было принципиально важно найти не просто хорошую школу, а место, где каждому из них будет комфортно.

Британия, как мне кажется, в этом смысле удивительно подходящая страна. Начнем с того, что здесь аутизм — не стигма. Не ярлык, не повод для сочувствия, не что-то, от чего шарахаются. Это просто особенность. Никто не делает вид, что ребенок «не такой». Никто не перегибает палку с гиперопекой. Напротив — максимально естественная интеграция в обычную жизнь.

Младшая пошла в частную школу. Да, небольшие классы, да, выше внимание. Но главное — к ней сразу нашли подход. Оказалось, что у одной из воспитательниц есть сертификация по работе с детьми с аутизмом. Она спокойно влилась в коллектив, у нее появились друзья, а мы впервые увидели, как она начала играть с другими детьми. Раньше она всегда держалась отдельно.

Сейчас ей подбирают логопеда, школа помогает с этим — они не делают из этого проблемы, а просто хотят помочь. Для нас это очень важно. 

Со старшей все пошло чуть проще — она и язык знала, и характер у нее легкий. Сперва были переживания, первые недели — волнение, слезы. Но через пару месяцев все наладилось: друзья, вечеринки, слип-оверы, привычный уже ритм. Сейчас она поступила в одну из топ-20 школ Британии. 

В целом, адаптация детей прошла легче, чем я ожидал. Может, сыграл опыт переездов, может — атмосфера, может — удача. А может — все вместе. Но главное: я вижу, что они в безопасности, в уважении и понимании. Это дает мне спокойствие и уверенность, что выбор был правильным.

‍

Бытовая сторона переезда

Сейчас мы живем в доме конца XIX века, в самом сердце Кембриджа. Это было не сразу. Первую квартиру мы пытались снять ближе к университетской части — красивое новое здание, рядом поле, на котором придумали правила современного футбола. Все было отлично, пока не дошло до оформления. Нас завернули. 

Найти жилье в Великобритании — это отдельное приключение. Особенно если у тебя нет кредитной истории, официальной работы в UK и ты только что прилетел из Сербии. У нас, как назло, все совпало: высокий сезон, дети должны идти в школу, а мы — без контрактов, без счетов на свое имя, без понимания, как именно устроен этот рынок.

Первую квартиру мы так и не сняли из-за того, что в Сербии арендодатель платил коммунальные  платежи сам, а мы переводили ему деньги. В итоге в utility bills не было наших имен. Звучит нелепо, но на практике это — повод для отказа. Лендлорд боится, что ты “невидимка”, которого не найдешь потом ни по одному документу.

Нам повезло во второй раз. Через небольшое агентство, по рекомендации, нашли дом — не квартиру, а именно дом, и это оказалось настоящим спасением. Простор, тишина, никакой суеты. Заплатили за полгода вперед. Это, кстати, довольно распространенная практика — особенно если у тебя нет работы в Британии и постоянных доходов на местный счет.

Первую сумму я попытался перевести со счета в европейском банке, где у меня были средства. Деньги зависли. Банк получателя — один из крупнейших в UK — не принял платеж, без объяснений. Они просто “подвесили” его на внутренней проверке. Вернуть получилось только через две недели, и все это время лендлорд уже начал нервничать. К счастью, у меня был счет в Revolut, через него платеж прошел.

С тех пор я понял: в Британии деньги из-за рубежа — всегда риск. Даже если это не рубли, даже если сумма белая и прозрачная. Британская банковская система очень осторожна, особенно если ты — новый клиент, без истории.

Совет? Заводите местный банковский счет как можно раньше. И как только нашли жилье — оформляйте счета на свое имя. Это важно. Utility bills здесь — это не просто бумажки, без них ты как будто не человек. А если у тебя есть семья — делите счета между взрослыми. Пусть у каждого будет свой - council tax или вода, чтобы потом не оказалось, что вы вдвоем живете, а в системе — только один.

Энергоэффективность, кстати, тоже штука важная, но не драматичная. Да, у нас дом конца XIX века, не самый теплый. Зимой счета за отопление и воду — около £200 в месяц. Но мы и температуру держим комфортную — 22 градуса, как в России. Думаю, со временем перейдем на 20. Это вопрос привычки.

Кембридж, к слову, город велосипедный, и я этому рад — я давно без машины. Но если вы с машиной — заранее выясните, как и где будете парковаться. Местами с этим все сложно. Старые дома, узкие улицы, плотная застройка — все не очень дружелюбно к автомобилю.

‍

Тихий комфорт британской адаптации

Я всегда был интровертным человеком. Для меня необходимость постоянно поддерживать контакт — скорее нагрузка, чем радость (при том, что я довольно неплохой маркетолог и большая часть моей работы - общение с людьми). В реальной жизни мой круг — это семья, немного клиентов и пара знакомых родителей из школы, где учатся дети. Но это все скорее небольшие пересечения, small talk, чем глубокая вовлеченность. И в этом смысле Британия оказалась идеальной страной: здесь уважают твое пространство. Никто не лезет к тебе в душу, никто не требует обязательного «выпить ракии» с лендлордом, как это было, например, в Сербии. Хочешь общаться — двери открыты. Хочешь побыть в тишине — тебя поймут.

Я иногда думаю, что со временем все-таки попробую найти больше социальных активностей — возможно, велоклуб или футбольное сообщество. Тем более что Кембридж, где я живу, отлично подходит для этого: велосипедный город, дружелюбная атмосфера, локальные команды вроде Cambridge United, куда мы с дочерью уже успели походить. А еще недавно я вступил в CAMRA — старейшее (с 1971 года) в Британии сообщество пивных гиков. Оно поддерживает местные пабы и независимые пивоварни, и для меня, давнего пивного гика, это еще один способ почувствовать связь с местной культурой.

Конечно, британский английский тоже стал отдельным испытанием. Оказалось, что знать американский английский и понимать британцев — две совершенно разные задачи. Особенно в регионах вроде Бирмингема или Ливерпуля, где порой не понимаешь вообще ни слова. Но и в этом есть свой драйв: язык становится чем-то живым, подвижным, настоящим.

Британия постепенно впитывается в тебя. Это не рывок, это дистанция. В первые месяцы кажется, что все вокруг слегка приглушено: люди, транспорт, еда, даже погода. Нет резких переходов, нет давления. Здесь никто не спешит. На письма отвечают вежливо, но не сразу. 

И еще одно важное ощущение. В Британии настолько сильна мультикультурность, что ты не чувствуешь себя чужим. Здесь рядом живут люди из Польши, Бангладеш, Нигерии, Венгрии, Румынии. И чужих нет — потому что «свои» здесь разные. 

Наш район — Mill Road — когда-то назывался Little Russia из-за того, что тут жили железнодорожные рабочие, которые поддерживали идеи Маркса и Ленина в начале XX века. Сейчас, конечно, тут уже другие люди и другая жизнь. Местная ярмарка, winter fair, магазины, лавки, вечерние афганские кофе и арабские сладости, на Рамадан все открыто до ночи. Улица, на которой мы живем, считается самой вайбовой в городе — не туристической, а настоящей, местной. Сюда приходят за атмосферой.